145 лет со дня рождения Крупской Н.К.

Надя Крупская родилась 26 февраля (по новому стилю) 1869 года в Санкт-Петербурге в небогатой дворянской семье. Отец Константин Игнатьевич после окончания Кадетского корпуса получил должность начальника уезда в польском Гроеце, а мать Елизавета Васильевна - работала гувернанткой. Отец умер, когда Наде Крупской было 14 лет, так как отец считался «неблагонадежным» из-за связи с народниками, то пенсию за него в семье получали небольшую.Надежда жила вместе с матерью Елизаветой Васильевной.

Крупская училась в Петербурге в частной гимназии княгини Оболенской, дружила с А.Тырковой-Вильямс, будущей женой П.Б.Струве. Окончила гимназию с золотой медалью, увлекалась Л.Н.Толстым, была «толстовкой». Окончив восьмой педагогический класс. Крупская получила диплом домашней наставницы и успешно преподает, готовя к экзаменам учениц гимназии княгини Оболенской. Затем училась на Бестужевских курсах.
Осенью 1890 года Надя бросает престижные женские Бестужевские курсы. Она штудирует книги Маркса и Энгельса, ведет занятия в социал - демократических кружках. Специально для изучения марксизма вызубрила немецкий.

В январе 1894 года в Петербург приезжает молодой революционер Владимир Ульянов. За спиною скромного, двадцатичетырехлетнего провинциала было, однако, немало переживаний: внезапная смерть отца, казнь старшего брата Александра, смерть от тяжелой болезни любимой сестры Ольги. Он прошел слежку за собой, арест, легкую ссылку в имение матери.

В Петербурге Ульянов устанавливает легальные и нелегальные связи с марксистами города, руководителями некоторых социал-демократических кружков, заводит новые знакомства. В феврале на квартире инженера Классона состоялась встреча группы марксистов города. Владимир знакомится с двумя активистками — Аполлинарией Якубовой и Надеждой Крупской.

После этого Ульянов часто встречается с подругами, как вместе, так и порознь. По воскресеньям он обычно наносил визиты в семью Крупских.

«До женитьбы в июле 1898 года в Шушенском на Надежде Крупской известно лишь одно заметное «ухаживание» Владимира Ульянова, – утверждает историк Дмитрий Волкогонов. – Его серьезно привлекала подруга Крупской – Аполлинария Якубова, тоже социалистка и учительница.
Уже не очень молодой Ульянов (ему тогда перевалило за двадцать шесть) сватался к Якубовой, однако встретил вежливый, но твердый отказ. Судя по ряду косвенных признаков, неудачное сватовство не стало заметной драмой будущего вождя российских якобинцев…»

Владимир Ильич сразу поразил Надежду Крупскую своими лидерскими задатками. Девушка попыталась заинтересовать будущего вождя – во-первых, марксистскими разговорами, которые обожал Ульянов, а во-вторых, стряпней своей матушки. Елизавета Васильевна, увидев его у себя дома, была счастлива. Она считала дочь непривлекательной и счастья в личной жизни ей не пророчила. Можно предположить, как обрадовалась она за свою Наденьку, когда увидела в своем доме приятного молодого человека из хорошей семьи!

С другой стороны, став невестой Ульянова, Надя не вызывала большого восторга у его семейства: там находили, что у нее уж очень «селедочный вид». Под этим утверждением подразумевалось прежде всего то, что у Крупской глаза были навыкате, как у рыбы, – один из признаков обнаруженной позднее базедовой болезни, из-за которой, предполагают, Надежда Константиновна не могла иметь детей. Сам Владимир Ульянов к «селедочности» Надюши относился с юмором, присвоив невесте соответствующие партийные клички: Рыба иМинога.

Уже находясь в заключении, он предложил Наденьке стать его женой. «Что ж, женой так женой», – ответила она.

Будучи сосланной на три года в Уфу за свою революционную деятельность, Надя решила, что отбывать ссылку с Ульяновым будет веселее. Поэтому она попросила отправить ее в Шушенское Минусинского уезда, где уже находился жених, и, добившись разрешения полицейских чинов, вместе с матерью последовала за своим избранником.

Первое, что будущая теща сказала Ленину при встрече: «Как вас разнесло-то!» Ильич в Шушенском хорошо питался и вел здоровый образ жизни: регулярно охотился, ел свою любимую сметану и прочие крестьянские лакомства. Жил будущий вождь в избе крестьянина Зырянова, но после приезда невесты стал приискивать другое жилье – с комнатой для тещи.

Приехав в Шушенское, Елизавета Васильевна настояла, чтобы брак был заключен без промедления, причем «по полной православной форме». Ульянов, которому было уже двадцать восемь, и Крупская, старше его на один год, подчинились. Началась долгая волокита с разрешением на брак: без этого Наде с матерью нельзя было жить вместе с Ильичем. Но разрешения на свадьбу не давали без вида на жительство, который, в свою очередь, был невозможен без брака… Ленин отправлял в Минусинск и Красноярск жалобы на произвол властей, и наконец к лету 1898 года Крупской разрешили стать его женой. Венчание происходило в Петропавловской церкви, на невесте были белая блузка и черная юбка, на женихе – обычный, весьма потертый коричневый костюм. Следующий свой костюм Ленин сшил только в Европе…

Владимир пригласил на свадьбу Кржижановского, Старкова, других друзей из ссыльных. 10 июля 1898 года состоялась скромная свадьба, на которой свидетелями были простые крестьяне из Шушенского. На свадьбе веселились и пели так громко, что хозяева избы заходили попросить утихомириться…

«Мы ведь молодоженами были, – вспоминала Надежда Константиновна о жизни в Шушенском, – и это скрашивало ссылку. То, что я не пишу об этом в воспоминаниях, вовсе не значит, что не было в нашей жизни ни поэзии, ни молодой страсти…»

Мужем Ильич оказался заботливым. В первые же послесвадебные дни нанял для Нади пятнадцатилетнюю девочку-помощницу: управляться с русской печью и ухватом Крупская так и не научилась. А кулинарные способности молодой супруги даже у близких людей отбивали аппетит. Когда Елизавета Васильевна умерла в 1915 году, пришлось супругам до самого возвращения в Россию питаться в дешевых столовых. Надежда Константиновна признавалась: после смерти ее матери «еще более студенческой стала наша семейная жизнь».
Надежда Константиновна сразу становится «домашней», незаменимой при подборе материала, переписке отдельных фрагментов. Некоторые главы своих рукописей Ульянов читает супруге, однако с ее стороны критических замечаний всегда мало.

Для молодой женщины семья всегда связана не только с мужем, но и с детьми. Так было суждено, что этот брак оказался бездетным. Супруги никогда публично, даже с близкими людьми, не делились своей болью по этому поводу. Правда, Владимир Ильич в одном из писем к матери, когда они уже уехали из Шушенского, довольно прозрачно сказал о болезни жены (она в то время не была с ним в Пскове). «Надя, — писал Ульянов, — должно быть, лежит: доктор нашел (как она писала с неделю тому назад), что ее болезнь (женская) требует упорного лечения, что она должна на 2—6 недель лечь. Я ей послал еще денег (получил 100 р. от Водовозовой), ибо на лечение понадобятся порядочные расходы...». Позже, уже за границей, Крупская заболела базедовой болезнью, пришлось делать операцию. В письме матери Ульянов сообщал, что Надя «была очень плоха — сильнейший жар и бред, так что я перетрусил изрядно...».

Кое-кто из ленинского окружения намекал, что Владимиру Ильичу нередко попадает от супруги. Г. И. Петровский, один из его соратников, вспоминал: «Мне приходилось наблюдать, как Надежда Константиновна в ходе дискуссии по разным вопросам не соглашалась с мнением Владимира Ильича. Это было очень интересно. Возражать Владимиру Ильичу было очень трудно, так как у него все продумано и логично. Но Надежда Константиновна подмечала «погрешности» и в его речи, чрезмерное увлечение чем-нибудь… Когда Надежда Константиновна выступала со своими замечаниями, Владимир Ильич посмеивался и затылок почесывал. Весь его вид говорил, что и ему иногда попадает».

Оказавшись за границей, Крупская быстро приняла тот щадяще прогулочный режим, которого придерживался Ульянов. Из Женевы Владимир Ильич пишет: «...все еще веду летний образ жизни, гуляю, купаюсь и бездельничаю»; из Финляндии: «Здесь отдых чудесный, купанье, прогулки, безлюдье, безделье. Безлюдье и безделье для меня лучше всего...» Из Франции: «Мы едем на отдых в Бретань, вероятно, в эту субботу...»

Полтора десятка лет провели Ульяновы за рубежом. Постоянного источника дохода у них не было. До начала войны Надежда Крупская получила наследство от своей тетки, умершей в Новочеркасске; кроме того, Анна с Елизаровым и Мария продолжали эпизодически высылалать деньги Владимиру...

В конце декабря 1909 года супруги после долгих колебаний переехали в Париж, где Ульянову было суждено встретиться с Инессой Арманд. Прелестная француженка, очаровательная жена богача Арманда, одинокая ссыльная, пламенная революционерка, истая большевичка, верная ученица Ленина, многодетная мать. Судя по переписке Владимира и Инессы (значительная часть которой сохранилась), можно сделать вывод, что отношения этих людей были озарены светлыми чувствами.

Как рассказывала А. Коллонтай, «вообще Крупская была в курсе. Она знала, что Ленин был очень привязан к Инессе, и не раз выражала намерение уйти. Ленин удержал ее».

Надежда Константиновна считала, что в Париже пришлось провести самые тяжелые годы эмиграции. Но она не устраивала сцен ревности и смогла установить с красивой француженкой внешне ровные, даже дружеские отношения. Та отвечала Крупской тем же...

Супруги сохранили между собой теплые отношения. Надежда Константиновна волнуется за мужа: «С самого начала съезда нервы Ильича были напряжены до крайности. Бельгийская работница, у которой мы поселились в Брюсселе, очень огорчалась, что Владимир Ильич не ест той чудесной редиски и голландского сыру, которые она подавала ему по утрам, а ему было и тогда уже не до еды. В Лондоне же он дошел до точки, совершенно перестал спать, волновался ужасно».

Владимир ценит жену и соратницу: «Ильич лестно отзывался о моих обследовательских способностях... я стала его усердным репортером. Обычно, когда мы жили в России, я могла много свободнее передвигаться, чем Владимир Ильич, говорить с гораздо большим количеством ролей. По двум-трем поставленным им вопросам я уже знала, что ему хочется знать, и глядела вовсю», — писала Крупская спустя много лет после смерти мужа.

Скорее всего, без верной подруги Владимир Ильич никогда не добился бы всех своих ошеломляющих успехов.

Долгожданное чаще всего приходит неожиданно. «Однажды, когда Ильич уже собрался после обеда в библиотеку, а я кончила убирать посуду, пришел Бронский со словами: «Вы ничего не знаете?! В России революция!» Мы пошли к озеру, там на берегу под навесом вывешивались все газеты... В России действительно была революция».

Они возвратились в феврале 1917 году в Россию, мыслями о которой жили повседневно и в которой не были много лет. В пломбированном вагоне Владимир Ульянов, Надежда Крупская и Инесса Арманд ехали в одном купе.

В России Надежда Константиновна Крупская встречается с мужем урывками, но держит его в курсе всех дел. А он, видя ее способности, все больше нагружает Крупскую делами.

Осенью семнадцатого года стремительно нарастают события. Днем 24 октября Надежду Константиновну находят в Выборгской районной думе и передают записку. Она раскрывает ее. Ленин пишет в ЦК большевиков: «Промедление в восстании смерти подобно».

Крупская понимает — час настал. Она бежит в Смольный. С этой минуты она неразлучна с Лениным, но эйфория счастья и успеха прошла быстро. Жестокие будни съели радость.

Летом 1918 года Крупская поселилась в Кремле в скромной, специально оборудованной для нее с Лениным маленькой квартирке. Она не возражала.

А потом была Гражданская война. Борьба с контрреволюцией. Болезни Надежды Константиновны. Выстрел эсерки Фани Каплан в Ленина. Смерть Инессы Арманд...

Внезапная болезнь мужа испугала Надежду Константиновну. Что бы там ни говорили, супруги были привязаны друг к другу. Елизавета Драбкина вспоминает рассказ своего друга, курсанта кремлевских курсов Вани Троицкого, как однажды, когда он поздно вечером дежурил на посту у квартиры Ленина в Кремле, Владимир Ильич попросил его, если он услышит внизу на лестнице шаги Надежды Константиновны, задержавшейся на каком-то заседании, постучать в дверь и позвать его. Ваня вслушивался в ночную тишину. Все было тихо. Но вдруг отворилась дверь квартиры, и быстро вышел Владимир Ильич.

— Никого нет, — сказал Ваня.
Владимир Ильич сделал ему знак.

— Идет, — прошептал он заговорщически и сбежал вниз по лестнице, чтобы встретить Надежду Константиновну: она шла, ступая со всем тихо, но он все же услыхал».

Ухудшение самочувствия и ярко выраженные признаки заболевания появились у Ленина ранней весной 1922 года. Все симптомы указывали на обыкновенное умственное переутомление: сильные головные боли, ослабление памяти, бессонница, раздражительность, повышенная чувствительность к шуму. Однако доктора разошлись в определении диагноза. Немецкий профессор Клемперер считал главной причиной головных болей отравление организма свинцовыми пулями, которые не были извлечены из тела вождя после ранения в 1918 году. В апреле 1922-го ему сделали операцию под местным наркозом и одну из пуль в области шеи все-таки вытащили. Но самочувствие Ильича не улучшилось. И вот Ленин сражен первым приступом болезни. Крупская по долгу и праву жены дежурит у постели Владимира Ильича. Над больным склоняются лучшие врачи и выносят вердикт: полный покой. Но дурные предчувствия не покидали Ленина, и он взял со Сталина страшное обещание: дать ему цианистого калия в том случае, если вдруг постигнет удар. Паралича, обрекавшего на полную, унизительную беспомощность, Владимир Ильич боялся больше всего на свете.

Центральный Комитет ВКП(б) поручает своему генсеку товарищу Сталину ответственность за соблюдение режима, установленного врачами.

21 декабря 1922 года Ленин попросил, а Крупская написала под его диктовку письмо Троцкому по поводу монополии внешней торговли.

Узнав об этом, Сталин по телефону не пожалел грубых слов для Надежды Константиновны. И в завершении сказал: она нарушила запрет врачей, и он передаст дело о ней в Центральную Контрольную комиссию партии.

Ссора Крупской со Сталиным произошла через несколько дней после начала болезни Ленина, в декабре 1922 года. Ленин же узнал о ссоре только 5 марта 1923 года и продиктовал секретарше письмо Сталину: «Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего говорить, что сде ланное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу вас взвесить, согласны ли вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения».

После диктовки Ленин был очень взволнован. Это заметили и секретарши, и доктор Кожевников.

На следующее утро он попросил секретаршу перечитать письмо, передать лично в руки Сталину и получить ответ. Вскоре после ее ухода его состояние резко ухудшилось. Поднялась температура. На левую сторону распространился паралич. Ильич уже навсегда лишился речи, хотя до конца своих дней понимал все, что с ним происходит.

В эти дни Надежда Константиновна, по всей видимости, все же сделала попытку прекратить страдания мужа. Из секретной записки Сталина от 17 марта членам Политбюро известно, что она «архиконспиративно» просила дать Ленину яд, сказав, что пыталась это сделать сама, но у нее не хватило сил. Сталин вновь пообещал «проявить гуманизм» и вновь не сдержал слова…
Почти еще целый год Владимир Ильич жил. Дышал. Крупская не отходила от него.
21 января 1924 года в 6 часов 50 минут вечера Ульянов Владимир Ильич, 54 лет, скончался.

Ни слезинки не увидели люди в глазах Крупской в дни похорон. Надежда Константиновна говорила на панихиде, обращаясь к народу и партии: «Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств в его память — всему этому он придавал при жизни такое малое значение, так тяготился этим. Помните, что многое еще не устроено в нашей стране...»

Крупская пережила мужа на пятнадцать лет. Давняя болезнь мучила и изнуряла ее. Она не сдавалась. Каждый день работала, писала рецензии, давала указания, учила жить. Написала книгу воспоминаний. Наркомпрос, где она работала, окружил ее любовью и почитанием, ценя природную душевную доброту Крупской, уживавшуюся вполне мирно с с уровыми идеями.

Надежда Константиновна пережила мужа на пятнадцать лет, полных склок и интриг. Когда вождь мирового пролетариата умер, Сталин вступил с его вдовой в яростную борьбу, не собираясь ни с кем делить власть. Надежда Константиновна умоляла похоронить мужа, но вместо этого его тело превратили в мумию…

«Летом 1930 года перед XVI съездом партии в Москве проходили районные партийные конференции, – пишет в своей книге «Они окружали Сталина» историк Рой Медведев. – На Бауманской конференции выступила вдова В. И. Ленина Н.К.Крупская и подвергла критике методы сталинской коллективизации, заявив, что эта коллективизация не имеет ничего общего с ленинским кооперативным планом. Крупская обвиняла ЦК партии в незнании настроений крестьянства и в отказе советоваться с народом. «Незачем валить на местные органы, – заявила Надежда Константиновна, – те ошибки, которые были допущены самим ЦК».

Когда Крупская еще произносила свою речь, руководители райкома дали знать об этом Кагановичу, и он немедленно выехал на конференцию. Поднявшись на трибуну после Крупской, Каганович подверг ее речь грубому разносу. Отвергая ее критику по существу, он заявил также, что она как член ЦК не имела права выносить свои критические замечания на трибуну районной партийной конференции. «Пусть не думает Н. К. Крупская, – заявил Каганович, – что если она была женой Ленина, то она обладает монополией на ленинизм».

В 1938 году писательница Мариэтта Шагинян обратилась к Крупской по поводу рецензии и поддержки ее романа о Ленине «Билет по истории». Надежда Константиновна ответила ей подробным письмом, чем вызвала страшное негодование Сталина. Разразился скандал, ставший предметом обсуждения ЦК партии.

«Осудить поведение Крупской, которая, получив рукопись романа Шагинян, не только не воспрепятствовала появлению романа на свет, но, наоборот, всячески поощряла Шагинян, давала о рукописи положительные отзывы и консультировала Шагинян по различным сторонам жизни Ульяновых и тем самым несла полную ответственность за эту книжку. Считать поведение Крупской тем более недопустимым и бестактным, что т. Крупская сделала все это без ведома и согласия ЦК ВКП(б), превращая тем самым общепартийное дело составления произведений о Ленине в частное и семейное дело и выступая в роли монополиста и истолкователя общественной и личной жизни и работы Ленина и его семьи, на что ЦК никому и никогда прав не давал…»

Смерть ее была загадочной. Она наступила в преддверии XVIII съезда партии, на котором Надежда Константиновна собиралась выступить. Днем 24 февраля 1939 года в Архангельском ее навестили друзья, чтобы отметить приближающееся семидесятилетие хозяйки. Был накрыт стол, Сталин прислал торт. Все дружно ели его. Надежда Константиновна казалась весьма оживленной… Вечером ей внезапно стало плохо. Вызвали врача, но он почему-то приехал через три с лишним часа. Диагноз поставили сразу: «острый аппендицит-перитонит-тромбоз». Необходимую срочную операцию почему-то не сделали. Через три дня Крупская умерла в страшных муках в возрасте семидесяти лет.

Сталин лично нес урну с прахом Крупской.

Русское народное декоративно-прикладное искусство.

11 февраля 2014 года в нашей библиотеке прошло открытие проекта "Культура - основа и сила народа".

На мероприятии присутствовали ученики 7-8 классов школ №332 и 954.

Олимпийские резервы.

7 февраля 2014 года, в день открытия XXII Олимпийских игр в Сочи, в нашей библиотеке прошел блиц-турнир "Олимпийские резервы" В турнире участвовали ученики 5-6 классов школы №954.

120 лет со дня рождения Бианки В.В.

Бианки Виталий Валентинович (1894— 1959), писатель.

Бианки — фамилия итальянская, и предки писателя действительно были выходцами из Италии. Сам Виталий Валентинович родился 11 февраля 1894 г. в Петербурге. Его отец был известным учёным-орнитологом, сотрудником Зоологического музея Академии наук. Неудивительно, что Виталий поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета.

Первая мировая война не дала закончить образование — Бианки призвали в армию. После Февральской революции 1917 г. солдаты избрали его в городскую Думу и в Исполком Царскосельского совета крестьянских и солдатских депутатов.

После демобилизации Виталий Валентинович уехал на Алтай, где при власти А. В. Колчака жил на нелегальном положении под фамилией Белянкин, был мобилизован, бежал, скрывался у партизан. После прихода красных организовал в Бийске краеведческий музей, преподавал в средней школе.

В 1922 г. вернулся в Петроград. Здесь вошёл в кружок детских писателей при Петроградском педагогическом институте дошкольного образования. В этот кружок входили К. И. Чуковский, С. Я. Маршак, Б. С. Житков и другие писатели.

В 1923 г. журнал «Воробей» напечатал первый рассказ Бианки «Путешествие красноголового воробья». Вскоре его рассказы и сказки о животных стали печататься во всех детских журналах страны («Новый Робинзон», «Ёж», «Чиж», «Мурзилка»). Ежегодно издавались и книги писателя. В 1924—1925 гг. почти в каждом номере журнала «Воробей» печаталась «Лесная газета» — сезонный календарь природы. Он состоял из маленьких рассказов самого Бианки и сообщений «лескоров» — ребят и взрослых (учёных, охотников, лесников). Отдельной книгой «Лесная газета» впервые вышла в 1928 г. и при жизни автора издавалась более десяти раз.

В 30-х гг. Бианки был выслан в Уральск, затем в Новгородскую область. Там были написаны книги для взрослых «Конец земли» (1933 г.), «Птицы мира» (опубликована в 1960 г.), закончена одна из самых известных повестей Бианки «Одинец» — о лосе, перехитрившем охотников.

После войны Бианки организовал в Ленинграде детский кружок любителей природы, который получил название «Клуб Колумбов»; его участники стали героями одноимённой книги, впервые вышедшей незадолго до смерти писателя.

Скончался 10 июня 1959 г. в Ленинграде. В СССР общий тираж книг Бианки превысил 40 миллионов. Его произведения изданы в 18 странах.

115 лет со дня рождения Медынского Г.А.

Медынский Григорий Александрович

Медынский (псевдоним; настоящая фамилия Покровский) Григорий Александрович [родился 30.1(11.2).1899, город Козельск], русский советский писатель. Родился в семье священника. В 1919—29 вёл педагогическую работу (в 1922—28 участвовал в ликвидации детской беспризорности). Начал печататься в 1925. Автор романов: "Самстрой" (1930), "Девятый „А”" (1939); повестей: "Повесть о юности" (1954), "Честь" (1959); пьесы "Жизнь и преступление Антона Шелестова" (1961, совместно с В. Токаревым); публицистических книг, основанных на документальном материале: "Не опуская глаз" (1961, 2 изд., 1963), "Повелевай счастьем" (1963, совместно с В. Петровым), "Трудная книга" (1964) и других. Наиболее известное произведение Медынского — роман "Марья" (ч. 1—2, 1946—49; Государственная премия СССР, 1950) — о героическом труде колхозниц во время Великой Отечественной войны 1941—45. Интересы Медынского — беллетриста и публициста — сосредоточены главным образом на острых проблемах морали, социальной педагогики, формирования человеческой личности. Его произведения переведены на ряд иностранных языков. Награжден орденом Трудового Красного Знамени и медалями.

День памяти Александра Сергеевича Пушкина.

Погиб на дуэли  177 лет назад.

Вечная память любимому русскому поэту...

95 лет со дня рождения Володина А.М.

ВОЛОДИН Александр Моисеевич(1919—2001)

Лауреат премии Президента РФ, лауреат Государственной премии РСФСР

Родился 10 февраля 1919 года в Минске.

Мать у Александра умерла рано, и пятилетним ребенком его взяли к себе в Москву родственники. Уже в детстве у Саши проявилась любовь к театру, особенно к пьесам А. Н. Островского. Откладывал на билеты деньги, которые получал дома на школьные завтраки.

После окончания школы А. Володин некоторое время учился в Московском авиационном институте, работал сельским учителем. Однако стремление к театру было слишком велико, возникло желание передать окружающим свои мысли, переживания, чувства. Через много лет свое, личное станет доминантой в творчестве А. Володина.

В 1939 году Александр поступил на театроведческий факультет ГИТИСа. Однако проучился там недолго: через два месяца пришла повестка в армию. Когда Володин стоял в колонне призывников, он не мог знать, что в этот день кончилась юность и впереди не просто служба в армии, а четыре года кровопролитной войны.

В армии Александр Володин впервые ощутил неотделимость своей судьбы от судеб других людей, открыл для себя демократический дух товарищества как наиважнейшую ценность.

Володин прослужил в армии уже три года. 22 июня 1941 года их повели в Дом Красной армии на просмотр фильма. Александр отбился от строя: ему хотелось побродить по городу. К концу сеанса подошел к ДКА, чтобы незаметно вернуться в строй. Когда открыли двери кинозала, он окаменел: солдаты, выбегая, кричали ему: "Война! Сейчас объявили: война с Германией!" При этих словах воображение рисовало далекие дороги, незнакомые страны, отчаянность, смелость, свободу и, наконец, возвращение домой с победой. Солдаты, по воспоминанию А. Володина, шли в казарму и пели, они были счастливы... Наивным романтикам казалось странным, что женщины у дверей и у ворот, глядя им вслед, плакали.

Отрезвление, горькое осознание беды пришло очень скоро. В первые и самые трудные месяцы войны полк, в котором служил Александр Володин, не раз попадал в окружение. Тяготы войны он переносил терпеливо. Его бодрость нередко злила товарищей. Вскоре он понял, что уместнее было молча терпеть: ведь молчали даже раненые и умирающие. Сейчас на вопрос о том, почему он, прошедший тяжелый солдатский путь, не написал о войне ни одной пьесы, драматург неизменно отвечает: "Слишком трудно и больно было, слишком много крови, ранений, смерти, голода, горя..."

В 1943 году Володин был награжден медалью "За отвагу" и получил пятидневный отпуск с фронта в Москву. А в 1944 году он был тяжело ранен: осколок мины попал ему в бок и, пройдя между ребер, остался в левом легком, над сердцем. В госпитале под Ржевом от операции отказались — боялись задеть жизненно важный сосуд. Потянулись госпитальные дни. Единственной радостью стало радио. Осколок так и не извлекли, долечивался Володин уже в Москве, в Боткинской больнице. Здесь, неожиданно для самого себя, написал первое в своей жизни стихотворение.

Выйдя из больницы, Александр получил шесть месяцев отпуска. В это время кончилась война. Надо было решать, что делать, как жить. В театральный институт он не вернулся, хотя как фронтовик имел право продолжить обучение. Судьба привела его на сценарный факультет Института кинематографии, в мастерскую Е. Габриловича. Однако главными своими учителями Володин считает В. Юнаковского и А. Сазонова.

Защитив диплом в 1949 году и отказавшись от сулившей сытую жизнь казенной сценарной деятельности, которую он считал для себя неприемлемой, Володин был направлен на Ленинградскую студию научно-популярных фильмов на должность редактора учебных фильмов для солдат. Здесь, в Ленинграде, вышел его первый сборник рассказов. Вскоре Александр Володин стал членом Союза писателей.

Шли годы. Работа редактора становилась профессией. Володин перешел на "Ленфильм". В этот период его все чаще начали посещать мысли о несостоявшейся судьбе. Отголосок тех настроений — в рассказе "Пятнадцать лет жизни" (1953). Переживая внутренний кризис, Володин искал опору в прожитом на войне. Постепенно к нему пришло ощущение судьбой дарованной жизни и огромной цены, которой она оплачена не вернувшимися с фронта.

В конце 1954 года в свет вышла книга рассказов А. Володина. Эта небольшая книга из девяти рассказов начинающего писателя сразу была отмечена критиками. Прочитали ее и в писательском кругу, высокую оценку творчеству молодого литератора дали Вера Панова и Юрий Герман. Герои рассказов этой книги А. Володина — молодые люди, только начинающие самостоятельную жизнь, с обычными профессиями, невысокими должностями, скромным заработком. Эта тема нашла отражение и в его первой пьесе "Фабричная девчонка", написанной в 1956 году. Слух об этой острой, современной пьесе распространился очень быстро. Началось состязание театров за право ее постановки. Сначала "Фабричную девчонку" поставил Казанский краевой драматический театр. Потом спектакль появился на сцене Центрального театра Красной армии в Москве. Затем состоялась премьера в Ленинграде в Театре имени Ленинского комсомола. В следующем сезоне еще 37 театров включили "Фабричную девчонку" в свой репертуар. За год А. Володин стал одним из самых репертуарных драматургов в советском театре середины 1950-х годов.

Премьера его второй пьесы — "Пять вечеров" состоялась в Ленинградском БДТ имени Горького. Успех был ошеломительным. А. Володин, с его гуманистическим взглядом на человека, искренностью и участием в его судьбе, стал драматургом обновленного Ленинградского БДТ и Московского театра-студии "Современник". В 1962 году он пишет пьесу "Идеалистка", по которой в 1980-е годы был снят телефильм с участием А. Фрейндлих и Н. Михалкова. Его следующую пьесу — "Моя старшая сестра" — на сцене Ленинградского БДТ поставил Г. А. Товстоногов с замечательными актерами Т. Дорониной и Е. Лебедевым. В Москве в театре "Современник" пьеса шла в постановке режиссера Б. А. Львова-Анохина с Л. Толмачевой и О. Ефремовым в главных ролях. В 1966 году по киносценарию был снят фильм, имевший большой успех у зрителей.

Еще одна пьеса А. Володина — "Назначение" — пьеса социальных предчувствий, надежд на перемены, беспокойства за полнокровность жизни, но и выбора, при котором может реализоваться человек и его нравственный идеал. Она была разрешена к постановке только в одном театре — московском "Современнике". В начале 1980-х годов режиссер С. Колосов снял по пьесе телефильм с А. Калягиным и А. Мироновым в главных ролях.

Четыре пьесы: "Фабричная девчонка", "Пять вечеров", "Старшая сестра" и "Назначение" — определили лидерство А. Володина в драматургии конца 1950-х — начала 1960-х годов. Получив признание огромного большинства зрителей, пьесы Володина вызвали обвинения со стороны критики. Его обвиняли в "очернительстве", "критиканстве", "искажении действительности", "пессимизме" и "мелкотемье", интересе к "маленьким людям и неустроенным судьбам".

В 1964 году А. Володин дебютировал в кино. На экраны вышел фильм "Звонят, откройте дверь!", снятый по его сценарию режиссером А. Миттой, с Е. Прокловой и Р. Быковым в главных ролях. Киносценарии "Похождения зубного врача" (1964) и "Загадочный индус" (1965) положили начало "исповедальным" произведениям Володина, которые можно рассматривать как своего рода авторский дневник, трансформированный в сюжетную форму сценария. В 1967 году Володин опубликовал первый сборник пьес и киносценариев "Для театра и кино", куда кроме драматургических произведений вошли автобиографические "Оптимистические записки".

Большой театральной удачей стала пьеса "С любимыми не расставайтесь!", поставленная в Ленинградском театре имени Ленинского комсомола и в Минском ТЮЗе в 1972 году. Следующая пьеса — "Дульсинея Тобосская" — была взята О. Ефремовым для своего режиссерского дебюта на сцене МХАТа. Впоследствии "Дульсинея Тобосская" была превращена в мюзикл на музыку Г. Гладкова и долгое время была театральным бестселлером.

Испробовав жанр притчи на материале классической литературы, Володин обратился к эпохе каменного века, эпохе младенчества человеческого рода. Его пьесы "Выхухоль", "Ящерица", "Две стрелы" составили трилогию о первобытных людях, в них затрагиваются вечные, общечеловеческие темы.

В середине 1970-х годов Володин написал несколько киносценариев: "Портрет с дождем", "Смятение чувств" и "Дочки-матери". Конец 1970-х годов отмечен новым интересом к творчеству Володина: снимаются фильмы по его пьесам "С любимыми не расставайтесь!", "Назначение", "Дульсинея Тобосская", в театрах идут пьесы прежних лет. В 1979 году состоялась премьера фильма "Осенний марафон", который кинорежиссер Г. Данелия снял по сценарию А. Володина. Фильм оглушительный, сверхпопулярный, регулярно и с успехом идущий на многих каналах телевидения, фильм-классика, цитируемый в быту, в семьях, в самых различных ситуациях.

После "Осеннего марафона" Володин пишет пьесы "Блондинка" и "Графоман". Помимо перечисленных выше А. Володин является автором пьес "Диалоги", "Надежды маленький оркестрик", "Четыре песни в непогоду" и др. Некоторые произведения драматурга, созданные им в 1960—1970-е годы, долгое время лежали в рабочем столе автора, не получив разрешений инстанций, от которых зависела их сценическая судьба. Так, 22 года ждала своего часа сатирическая трагикомедия "Кастручча" ("Дневники королевы Оливии"), 18 лет — пьеса "Мать Иисуса"... Долгие годы дожидались своего времени и киносценарии "Униженные и оскорбленные" по Достоевскому и "Сирано де Бержерак"...

А. М. Володин — лауреат премии Президента РФ (1999), лауреат Государственной премии РСФСР (1981), кавалер ордена "За заслуги перед Отечеством" III степени, лауреат премий "Триумф" и "Золотая маска". В Санкт-Петербурге он удостоен "Царскосельской" премии, титула "Живая легенда Санкт-Петербурга".

Александр Моисеевич скончался в декабре 2001 года в Санкт-Петербурге.

9 февраля - день работника гражданской авиации!!!

Указ Президента 

Российской Федерации от 09.02.2013 г. N 98

140 лет со дня рождения Мейерхольда В.Э.

Всеволод Эмильевич Мейерхольд (настоящее имя — Карл Казимир Теодор Майергольд (нем. Karl Kasimir Theodor Meyergold); 28 января (9 февраля) 1874, Пенза — 2 февраля 1940, Москва) — русский советский театральный режиссёр, актёр и педагог. Теоретик и практик театрального гротеска, автор программы «Театральный Октябрь» и создатель знаменитой актёрской системы, получившей название «биомеханика». Народный артист РСФСР (1923).

Карл Казимир Теодор Майергольд был восьмым ребёнком в лютеранской немецкой семье винозаводчика Эмилия Федоровича Майергольда и его жены Альвины Даниловны (урождённой Неезе). В 1895 году он окончил Пензенскую гимназию и поступил на юридический факультет Московского университета. В том же году, по достижении совершеннолетия (21 года), Мейерхольд принял православие и изменил своё имя на Всеволод — в честь любимого писателя В. М. Гаршина.

В 1896 году он перешёл на 2-й курс Театрально-музыкального училища Московского филармонического общества в класс Вл. И. Немировича-Данченко.

В 1898 году Всеволод Мейерхольд окончил училище и вместе с другими выпускниками (О. Л. Книппер, И. М. Москвин) вступил в труппу создаваемого Московского Художественного театра. В спектакле «Царь Фёдор Иоаннович», которым 14 (26) октября 1898 года открылся Художественно-общедоступный театр, играл Василия Шуйского.

В 1902 году Мейерхольд с группой актёров покинул Художественный театр и начал самостоятельную режиссёрскую деятельность, возглавив вместе с А. С. Кошеверовым труппу в Херсоне. Со второго сезона, после ухода Кошеверова, труппа получила название «Товарищество новой драмы». В 1902—1905 годах было поставлено около 200 спектаклей.

В мае 1905 года Константин Станиславский предложил ему подготовить спектакли «Смерть Тентажиля» М. Метерлинк, «Комедия любви» Г. Ибсена и «Шлюк и Яу» Г. Гауптмана для Театра-студии, который он задумал открыть на Поварской улице в Москве. Однако Студия существовала недолго: как оказалось, Станиславский и Мейерхольд по-разному понимали её назначение. Посмотрев поставленные Мейерхольдом спектакли, Станиславский не счёл возможным выпускать их на публику. Годы спустя в книге «Моя жизнь в искусстве» по поводу опытов Мейерхольда он написал: «Талантливый режиссёр пытался закрыть собою артистов, которые в его руках являлись простой глиной для лепки красивых групп, мизансцен, с помощью которых он осуществлял свои интересные идеи. Но при отсутствии артистической техники у актёров он смог только демонстрировать свои идеи, принципы, искания, осуществлять же их было нечем, не с кем, и потому интересные замыслы студии превратились в отвлечённую теорию, в научную формулу». В октябре 1905 года Студия была закрыта, и Мейерхольд вернулся в провинцию.

В 1906 году он был приглашён В. Ф. Комиссаржевской в Петербург в качестве главного режиссёра её собственного Драматического театра. За один сезон Мейерхольд выпустил 13 спектаклей, в том числе «Гедду Габлер» Г. Ибсена, «Сестру Беатрису», М. Метерлинка, «Балаганчик» А. Блока, «Жизнь человека» Л. Н. Андреева.

Императорские театры

В 1910 году в Териоках Мейерхольд поставил спектакль по пьесе испанского драматурга XVII века Кальдерона «Поклонение кресту». Режиссёр и актёры долго искали подходящее место на природе. Оно было найдено в имении писательницы М. В. Крестовской в Молодёжном (фин. Metsäkylä). Здесь был прекрасный сад, от дачи к Финскому заливу спускалась большая лестница — сценическая площадка. Спектакль, по замыслу, должен был идти ночью, «при свете горящих факелов, с огромной толпой всего окрестного населения».

После революции

Член партии большевиков с 1918 года. Работал в Тео Наркомпроса.

После Октябрьской революции поставил в Петрограде «Мистерию-буфф» В. Маяковского (1918 год). В 1921 году поставил вторую редакцию этой же пьесы в Москве. В марте 1918 года в кафе «Красный петух», открытом в бывшем Пассаже Сан-Галли, Мейерхольдом была поставлена пьеса А. Блока «Незнакомка». В 1920 году предложил и затем активно проводил в теорию и практику театра программу «Театральный Октябрь».

В 1918 году на Курсах мастерства сценических постановок в Петрограде вводится преподавание биомеханики как теории движений; в 1921 году в ГВЫРМ Мейерхольд использует этот термин для занятий сценическим движением.

ГосТиМ

Государственный театр имени Вс. Мейерхольда (ГосТиМ) был создан в Москве в 1920-м первоначально под названием «Театр РСФСР-I», затем с 1922 года назывался «Театр Актёра» и Театр ГИТИСа, с 1923 — Театр имени Мейерхольда (ТиМ); в 1926-м театру был присвоен статус государственного.

В 1922—1924 год Мейерхольд, параллельно деятельности по формированию своего театра, руководил Театром Революции.

В 1928 году ГосТиМ едва не был закрыт: отправившись вместе с женой за рубеж — для лечения и переговоров о гастролях театра, Мейерхольд задержался во Франции, и, поскольку в это же самое время из зарубежных поездок не вернулись Михаил Чехов, возглавлявший в то время МХАТ 2-й, и руководитель ГОСЕТа Алексей Грановский, Мейерхольд также был заподозрен в нежелании возвращаться. Но он не собирался эмигрировать и вернулся в Москву раньше, чем ликвидационная комиссия успела расформировать театр.

В 1930 году ГосТиМ с успехом гастролировал за рубежом, — Михаил Чехов, встречавшийся с Мейерхольдом в Берлине, в своих воспоминаниях рассказывал: «Я старался передать ему мои чувства, скорее предчувствия, о его страшном конце, если он вернется в Советский Союз. Он слушал молча, спокойно и грустно ответил мне так (точных слов я не помню): с гимназических лет в душе моей я носил Революцию и всегда в крайних, максималистских её формах. Я знаю, вы правы — мой конец будет таким, как вы говорите. Но в Советский Союз я вернусь. На вопрос мой — зачем? — он ответил: из честности».

8 января 1938 года театр был закрыт. Приказ Комитета по делам искусств при Совнаркоме СССР «О ликвидации Театра им. Вс. Мейерхольда» опубликован в газете «Правда» 8 января 1938 года. В мае 1938 года К. С. Станиславский предложил оставшемуся без работы Мейерхольду должность режиссёра в руководимом им самим оперном театре. После наступившей вскоре смерти К. С. Станиславского Мейерхольд стал главным режиссёром театра. Продолжил работу над оперой «Риголетто».

170 лет со дня рождения Кони А.Ф.

Анатолий Фёдорович Кони (29 января (9 февраля) 1844 года, Санкт-Петербург — 17 сентября 1927 года, Ленинград) — русский юрист, судья, государственный и общественный деятель, литератор, выдающийся судебный оратор, действительный тайный советник, член Государственного совета Российской империи. Почётный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук по разряду изящной словесности (1900), доктор уголовного права Харьковского университета (1890), профессор Петроградского университета (1918—1922).

Автор многочисленных работ, воспоминаний: «На жизненном пути», «Судебные речи», «Отцы и дети судебной реформы».

В 1878 году суд под председательством А. Ф. Кони вынес оправдательный приговор по делу Веры Засулич. Руководил расследованием многих нашумевших дел.

Детство

Анатолий Фёдорович Кони родился 29 января (9 февраля) 1844 года в Санкт-Петербурге в семье театрального деятеля и писателя Фёдора Алексеевича Кони и писательницы и актрисы Ирины Семёновны Кони.

Ф. А. Кони получивший образование на медицинском факультете Московского университета был известным писателем, водевилистом и театральным деятелем. В 1840 году он основал журнал «Пантеон», который в 1842 году слился с «Репертуаром» и стал «Репертуаром русского и Пантеоном всех европейских театров».

И. С. Кони, урождённая Юрьева (на сцене выступала под фамилией Сандунова — по первому мужу) в 1837 году издала сборник рассказов, в который вошли рассказы «О простых случаях жизни» и «Повести девицы Юрьевой». Впоследствии более 15 лет выступала на сцене, исполняя преимущественно комические роли, так же сотрудничала с «Литературной газетой».

У супругов Кони было два сына: Анатолий и Евгений.

В семье Кони часто собирались литераторы и актёры, обсуждались политические новости, театральные премьеры и литературные дебюты. Частыми гостями были Николай Васильевич Гербель, актёры Мария Михайловна Читау, Максимовы, Дарья Михайловна Леонова, драматург Оттон Иванович Дютш, адмирал Пётр Иванович Рикорд, Леопольд Васильевич Брант и многие другие.

Однако семья Кони редко была в сборе, отцу приходилось выезжать по делам в Москву, кроме того в 1846 году Фёдор Алексеевич выехал за границу «для излечения болезни сроком на 5-ть месяцев», а маленький Анатолий тяжело переносил разлуки с отцом.

Впоследствии Анатолий Фёдорович отношения между родителями определил как «семейная разруха»: обстановка в семье Кони, где мир и спокойствие были редкими гостями, действовала на детей угнетающе.

Первой няней Анатолия была донская казачка Василиса Ивановна Нагайцева, которая служила в семье Кони до 1851 года, когда Анатолию исполнилось семь лет.

Анатолий Фёдорович так вспоминал один из эпизодов детства:

Образование

Начальное образование Анатолиус (как он впоследствии называл сам себя) получил в доме родителей, где наукам обучали домашние учителя. Фёдор Алексеевич увлекался идеями немецкого философа И. Канта и в воспитании детей следовал следующему правилу И. Канта: «человек должен пройти четыре ступени воспитания — обрести дисциплину; получить навыки труда; научиться вести себя; стать морально устойчивым.» Главной целью воспитания в семье Кони было научить детей думать.

С 1855 год Анатолий учился в Училище Святой Анны (Анненшуле) — популярной в те годы немецкой школе при церкви св. Анны. Учился он хорошо, большинство оценок были: «хорошо», «очень хорошо», «довольно хорошо». Из письма Толи отцу: «экзамен … из немецкой грамматики; причем случилось великое посрамление, из 36 чел нашего класса, только двое выдержали экзамен и то русские, 1 — сын твой возлюбленный …».

В 1858 году Анатолий Кони перешёл в четвёртый класс Второй Санкт-петербургской гимназии, к этому времени он в совершенстве владел французским и немецким языками и занимался переводами литературных произведений. Но на первом году занятий в гимназии особыми успехами не отличался (три оценки — «удовлетворительно», шесть — «хорошо», одна — «отлично»), сказалась новая система обучения, новые учителя, сложный возраст. С октября 1858 года оценки улучшаются, а с 1859 года он получает только «отлично». По решению Совета гимназии Анатолию Кони были вручены «для предъявления родителям» 7 похвальных свидетельств — «Грамот первого достоинства». Анатолий, будучи гимназистом, посещал лекции знаменитых профессоров Санкт-Петербургского университета, в том числе известного историка Н. И. Костомарова.

В гимназиях тогда было семь классов; для получения аттестата, дававшего право поступления в университет, следовало пройти полный курс обучения. Но в 1857 году разрешили тем, кто не прошёл полный курс обучения, сдавать экзамен в качестве лиц, получивших домашнее образование.

Анатолий Кони и четверо его товарищей (Кобылкин, Лукин, Сигель и Штюрмер) решили из шестого класса гимназии сдать экзамены и поступить в университет.

В мае 1861 года Анатолий блестяще сдал экзамены для поступления в Санкт-Петербургский университет по математическому отделению, а на экзамене по тригонометрии академик О. И. Сомов предложил ему несколько вопросов вне программы, на которые он блестяще ответил. Выслушав его Осип Иванович Сомов пришёл в восторг и, сказав «Нет, Вас надо показать ректору», подошёл к А. Кони сзади, крепко обхватил руками за локти и, подняв в воздух, воскликнул: «Я вас снесу к нему!».

В декабре 1861 года Санкт-Петербургский университет был закрыт из-за студенческих беспорядков на неопределённый срок. Летом 1862 года было объявлено, что Санкт-Петербургский университет не будет открыт и в последующие учебные годы. В связи с этим Анатолий принял решение переехать в Москву, где перешёл на II курс юридического факультета Московского университета.

Выбор нового для себя направления сам Анатолий Фёдорович вспоминал впоследствии так:

В студенческие годы Анатолий не только добросовестно относился к учёбе и показал высокие результаты успеваемости: за все 4 курса обучения у Кони Анатолия из 69 оценок была только одна четвёрка — по истории римского права, остальные пятёрки, но и занимался репетиторством, давал уроки, став материально независимым от родителей.

В 1865 году юридический факультет Московского университета закончили 89 человек, на экзаменах удостоены степени кандидата 33 человека, из них «подали удовлетворительные кандидатские рассуждения 24 человека», в том числе Кони Анатолий Фёдорович.

К марту 1865 года Анатолий Кони закончил работу над диссертацией «О праве необходимой обороны», которую в начале мая ректор передал в Совет императорского Московского университета с одобрительной отметкой на полях «Весьма почтенный труд». По решению Совета университета диссертация была опубликована в «Московских Университетских Известиях» за 1866 год.

При сдаче экзаменов в мае 1865 года ректор университета С. И. Баршев, принимавший экзамен по уголовному праву, предлагал Анатолию Фёдоровичу остаться при университете преподавателем по кафедре уголовного права, но Анатолий после раздумий отказался, он считал, что ему необходима более серьёзная подготовка, чтобы уже с осени приступить к чтению лекций, как настаивал ректор. Но С. И. Баршев, не желая терять способного специалиста, пообещал включить А. Ф. Кони в список рекомендуемых для посылки на учебу за границу, в Лейпциг, к Н. И. Пирогову; министерство рекомендацию приняло, и поездка была назначена на осень 1866 года.

Однако реакция на покушение на императора Александра II 4 апреля 1866 года перечеркнула эти планы: был уволен министр народного просвещения А. В. Головнин, из Лейпцига отозвали Н. И. Пирогова, и посылка за границу молодых людей была приостановлена.

Начало юридической карьеры

30 сентября 1865 года Анатолий Фёдорович поступил на временную службу счётным чиновником в государственный контроль и в тот же день (согласно послужному списку) по рекомендации университета на запрос военного министра Д. А. Милютина перешёл на работу по юридической части в Военное министерство, в распоряжение дежурного генерала, будущего начальника главного штаба графа Ф. Л. Гейдена.

После судебной реформы Анатолий Фёдорович по собственному желанию (так как «меня тянуло в них неудержимо») перешёл 18 апреля 1866 года в Санкт-Петербургскую судебную палату на должность помощника секретаря по уголовному департаменту с зарплатой почти вдвое меньшей, чем в Главном штабе. 23 декабря 1866 года А. Ф. Кони с повышением перевели в Москву секретарём при прокуроре Московской судебной палаты Д. А. Ровинском.

В августе 1867 года Анатолия Фёдоровича назначили товарищем (помощником) прокурора Сумского окружного суда; пока шли сборы в дорогу, 7 ноября 1867 года последовало новое назначение — товарищем прокурора Харьковского окружного суда. Именно здесь возникла репутация молодого товарища прокурора: «малэ́нький, белэ́нький и злэ́нький», «злэ́нький» к нарушениям закона.

Весной 1869 года Анатолий Фёдорович тяжело заболел и по настоянию врачей уехал за границу на лечение. В Карлсбаде А. Ф. Кони встречался с министром юстиции К. И. Паленом, с которым они уже встречались по службе, когда министр юстиции приезжал в Харьков. В Карлсбаде между Анатолием Фёдоровичем и Константином Ивановичем Паленом были частые разговоры, в ходе которых у К. И. Палена сложилось благоприятное впечатление о А. Ф. Кони, и он обещал ему перевод в Санкт-Петербург.

К. И. Пален своё обещание сдержал, и 18 января 1870 года Анатолия Фёдоровича Кони назначили товарищем прокурора Санкт-Петербургского окружного суда. Впоследствии 26 июня 1870 года А. Ф. Кони назначили Самарским губернским прокурором, а 16 июля 1870 года прокурором Казанского окружного суда; в этой должности он участвовал и наблюдал за проведением судебной реформы в казанском судебном округе.

В Санкт-Петербург Анатолий Фёдорович возвратился после назначения 20 мая 1871 года прокурором Санкт-Петербургского окружного суда.

В зените юридической карьеры

17 июля 1875 года Анатолия Фёдоровича назначили вице-директором департамента министерства юстиции — «Палену был нужен человек, прекрасно знающий русское и зарубежное законодательство и хорошо зарекомендовавший себя на практической работе». Во время продолжительного отпуска или болезни, а также после смерти директора департамента В. С. Адамова К. И. Пален назначал А. Ф. Кони исполняющим должность директора департамента. Большинство склонялось к тому, что Анатолий Фёдорович займёт должность директора департамента, однако Пален дал понять Кони, «что он, несмотря на несомненное на то право, назначен директором не будет…».

24 декабря 1877 года Кони назначили председателем Санкт-Петербургского окружного суда, а 24 января 1878 года, после завершения дел по министерству, Анатолий Фёдорович вступил в новую должность.

Параллельно с основной работой Анатолий Фёдорович в период с 1876 по 1883 годы состоял преподавателем теории и практики уголовного судопроизводства Императорского училища правоведения и членом Высочайше учреждённой комиссии под председательством графа Э. Т. Баранова для исследования железнодорожного дела в России, в которой участвовал в составлении общего устава Российских железных дорог. В 1875 году А. Ф. Кони был назначен членом совета управления учреждений великой княжны Елены Павловны, а в 1876 году стал одним из учредителей Санкт-Петербургского юридического общества при университете, в котором неоднократно исполнял обязанности члена редакционного комитета уголовного отдела и совета.

В 1877 году Анатолий Фёдорович был избран в столичные почётные мировые судьи, а в 1878 году в почётные судьи Санкт-Петербургского и Петергофского уездов.

Дело Веры Засулич

24 января 1878 года В. И. Засулич пыталась убить выстрелами из пистолета петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова. Это преступление получило широкую огласку и общественный резонанс. Следствие по делу Засулич велось в быстром темпе, с исключением всякого политического мотива, и к концу февраля было окончено. Вскоре А. Ф. Кони получил распоряжение министра юстиции К. И. Палена назначить дело к рассмотрению на 31 марта. Граф Пален и Александр II требовали от Кони гарантий, что Засулич будет признана присяжными виновной, Анатолий Фёдорович таких гарантий не дал. Тогда министр юстиции предложил Кони сделать в ходе процесса какое-либо нарушение законодательства, чтобы была возможность отменить решение в кассационном порядке.

Анатолий Фёдорович ответил:

Вердикт присяжных заседателей Вере Ивановне Засулич был: «Нет, не виновна». Анатолию Фёдоровичу предложили признать свои ошибки и уйти добровольно в отставку. Кони отказался, заявив, что на нём должен решиться вопрос о несменяемости судей.

«Если судьи России узнают, — сказал он, — …что председателя первого суда в России, человека, имеющего судебное имя, занимающего кафедру, которого ждёт несомненный и быстрый успех в адвокатуре и для которого служба — далеко не исключительное и неизбежное средство существования, — достаточно было попугать несправедливым неудовольствием высших сфер, чтобы он тотчас, добровольно, с готовностью и угодливой поспешностью отказался от лучшего своего права, приобретённого годами труда и забот, — отказался от несменяемости, то что же можно сделать с нами».

Анатолий Фёдорович оказался в опале — ему постоянно напоминали, «что он нежелательный председатель, персона non grata. Сотрудников суда вычёркивали из списков представляемых к наградам и следующим чинам, лишали премий, молчаливо подсказывая, что этим они обязаны своему упрямому председателю. Самого Анатолия Фёдоровича отстраняли от участия в ответственных комиссиях, словно в насмешку назначив заниматься делами старых архивов».

В 1881 году во время отдыха за границей Анатолий Фёдорович получил телеграмму от В. Д. Набокова с предложением поста председателя департамента Петербургской судебной палаты. Но только по возвращении в Санкт-Петербург А. Ф. Кони узнал, что министр «слукавил» — предложил пост председателя департамента по гражданским делам, а не по уголовным (Кони был специалистом в области уголовного права), так как в сфере гражданского права Анатолий Фёдорович был менее опасен для власти. В. Д. Набокову стоило большого труда убедить А. Ф. Кони согласиться на новый пост, и 21 октября 1881 года его назначили председателем гражданского департамента Санкт-Петербургской судебной палаты.

Обер-прокурор и Сенатор

30 января 1885 года Кони назначили обер-прокурором уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената (в то время высшая прокурорская должность). Александр III согласился назначить Кони на эту должность, когда В. Д. Набоков ему объяснил, что «обер-прокурор при первой же неловкости или недобросовестности может быть удалён со своего места», а председатель гражданского департамента судебной палаты, будучи судьёй, несменяем.

На должности обер-прокурора А. Ф. Кони руководил следствием по делу о крушении поезда императора Александра III в Борках 17 октября 1888 года. 20 октября Анатолий Фёдорович прибыл на место катастрофы спецпоездом, а 19 ноября он докладывал в Гатчине Александру III о результатах следствия. Помимо этого, Кони участвовал во многих судебных делах.

В 1890 году Анатолий Фёдорович Харьковским университетом по совокупности работ (лат. honoris causa) был возведён в степень доктора уголовного права.

Постепенно с годами копилась глубокая душевная усталость, горечь от непонимания и недоброжелательности окружающих. А. Ф. Кони написал прошение об отставке — 15 июня 1891 года он был освобождён от обязанностей обер-прокурора и назначен сенатором.

По этому поводу В. П. Буренин написал в «Новом времени» злую эпиграмму:

В Сенат коня Калигула привёл, Стоит он убранный и в бархате, и в злате. Но я скажу, у нас такой же произвол: В газетах я прочел, что Кони есть в Сенате.

На что А. Ф. Кони ответил своей эпиграммой:

Я не люблю таких ироний, Как люди непомерно злы! Ведь то прогресс, что нынче Кони, Где раньше были лишь ослы!

Но Анатолий Фёдорович со временем разочаровался и в новой должности:

21 октября 1892 года Анатолий Фёдорович вновь был назначен обер-прокурором уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената с оставлением в звании сенатора. Он снова участвовал в громких делах: руководил расследованием по делу о гибели парохода «Владимир» летом 1894 года у Одессы, дал заключение по «делу о мултанском жертвоприношении».

В 1892 году Московским университетом и Академией наук был избран в почётные члены, а 8 января 1900 года был избран почётным академиком Академии наук по разряду изящной словесности.

30 декабря 1896 года А. Ф. Кони окончательно уволен от исполнения обязанностей обер-прокурора согласно личной просьбе. В 1900 году Анатолий Фёдорович полностью оставил судебную деятельность и указом императора Николая II был переведён в общее собрание Первого департамента Сената в качестве присутствующего сенатора.

Член Государственного Совета

1 января 1907 года А. Ф. Кони был назначен Членом Государственного совета Российской империи с оставлением в звании сенатора.

На новой должности А. Ф. Кони продолжал активную деятельность: «семь лет воевал против пьянства», выступал против тотализаторов, за свободу вероисповедания, права женщин.

Государственный Совет сам Анатолий Фёдорович ёмко охарактеризовал в конспекте воспоминаний «Элизиум теней»:

Советский период

В связи с упразднением Государственного совета Российской империи Решением СНК РСФСР Анатолий Фёдорович 25 декабря 1917 года был уволен с должности члена Государственного Совета.

Декретом о суде была ликвидирована существовавшая судебная система, а вместе с ним и сенат. Судебная система, которой Анатолий Фёдорович посвятил всю свою жизнь, прекратила существование.

Чтобы выжить в первые годы революции, Анатолий Фёдорович обменивал на хлеб книги своей обширной библиотеки, собранной за 52 года службы.

С приходом советской власти Анатолий Фёдорович попросил встречи с А. В. Луначарским, бывшим в то время наркомом образования. А. Ф. Кони хотел предложить свои услуги: «… как отнесётся правительство, если я по выздоровлении буду выступать, в особенности с моими воспоминаниями».

В конце 1918 года А. Ф. Кони пригласили читать лекции в Петроградский университет и в открытый Институт живого слова, 19 апреля 1919 года зачислили на усиленный продовольственный паёк: хлеб, выдаваемый раз в неделю. Анатолий Фёдорович параллельно читал лекции во Втором Петербургском университете, Железнодорожном университете, Петроградском кооперативном институте и многочисленные лекции перед рабочими, военными.

23 октября 1919 года в квартиру Анатолия Фёдоровича пришли с ордером на обыск, часть имущества была изъята, а А. Ф. Кони задержан и доставлен в органы ВЧК. Однако на следующий день Кони был освобождён, перед ним извинились, но изъятое имущество не удалось вернуть, несмотря на продолжительную переписку между учреждениями.

Помимо чтений лекций, Анатолий Фёдорович помогал новой судебной власти, к нему домой приходили председатель губернского суда Нахимсон и представитель Наркомюста, с которыми договорились, что Кони будет консультировать по особо сложным делам, читать лекции юристам; А. Ф. Кони написал также комментарий к Уголовному кодексу РСФСР 1922 года.

В 1924 году торжественно отмечалось 80-летие Анатолия Фёдоровича, Государственными курсами техники речи в его честь был организован концерт, где было сказано, что в 1918 году Кони не отсиживался дома, а пришёл строить Институт живого слова — это «дитя революции».

С 1 июля 1926 года Анатолию Фёдоровичу увеличили пенсию со ста до двухсот рублей, а в письме СНК за подписью С. Ф. Ольденбурга говорилось:

Смерть

Весной 1927 года Анатолий Фёдорович Кони читал лекцию в холодном нетопленом зале Дома учёных и заболел воспалением лёгких. Несмотря на сопротивление болезни 17 сентября А. Ф. Кони умер.

На похоронах Анатолия Фёдоровича собралось много народу: вся Надеждинская улица была запружена желающими проститься с ним. «Восемь священнослужителей высокого сана и два дьякона в белых облачениях совершали обряд» отпевания покойного «по высшему разряду». Народ, не вместившийся в церкви, заполнил Знаменскую улицу.

Похоронен А. Ф. Кони был на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. В 1930-х годах его прах перенесли на Литераторские мостки Волковского кладбища.